Народный мастер художественной росписи по дереву из Семилук Евгения Афанасенко влюблена в русскую культуру и коллекционирует старинные бытовые вещицы. В свободное время – если таковое находится – ищет ответы на многие загадки своего музея: возраст ковра или внешний вид традиционного семилукского костюма. А еще Женя уверена, что из бракованных деревянных заготовок можно создать уникальную матрешку.
Автор: Анастасия Асташова
Народный мастер художественной росписи по дереву из Семилук Евгения Афанасенко влюблена в русскую культуру и коллекционирует старинные бытовые вещицы. В свободное время – если таковое находится – ищет ответы на многие загадки своего музея: возраст ковра или внешний вид традиционного семилукского костюма. А еще Женя уверена, что из бракованных деревянных заготовок можно создать уникальную матрешку.
Евгения приехала в Семилуки из Кыргызстана. Окончила художественное училище и Воронежский педагогический университет по специальности «Изобразительное искусство», где расписала свою первую матрешку. Восемь лет она работала учителем рисования в семилукской школе №2. Там – под замком – был маленький музей русского быта, благодаря которому в девушке зародилась любовь к народной культуре.
- Увидела в школе вывеску на запертой двери - «Изба». Стало интересно, что там такое, и я начала спрашивать других учителей. Отмахивались: «Ой, да там музей». Мне его долго не открывали – ключ, мол, где-то затерялся. Но потом все-таки завуч пустил. Когда я туда зашла – все! Меня это так захватило!.. Помню, что совершенно остолбенела – какая удивительная атмосфера была, – вспоминает Женя.
Тогда ей дали руководить школьным музеем. Улыбается и рассказывает:
- Я загорелась изучать русскую культуру. Мне было очень интересно рассматривать каждый старинный предмет.
Два раза они с мужем – тоже Женей – реконструировали ту «Избу». Художница говорит, что ей «нравится постоянно что-то менять вокруг – делать новые экспозиции, перестановку».
Теперь у нее есть своя такая же «Изба» в семилукском Дворце культуры.
Жизнь в «Избе»
История музея русского быта в ДК началась благодаря Евгении:
- Однажды мы разговорились с Мариной Исаевой, директором ДК, и она сказала, что нужно во Дворце сделать какой-нибудь уголок, чтоб «хотя бы лапти висели». Я ей рассказала, что дома у меня столько интересных вещиц – места уже не хватает! И в тесный школьный музей тоже ничего не помещается. Она предложила: «Давай я дам тебе помещение, а ты нам – экспонаты». Вот так я пришла сюда работать, - рассказывает мастерица.
Все вещи «Избы» – это собственная коллекция Евгении. Ее папа Николай раньше жил в Брянске и собирал для нее экспонаты. Что-то осталось от дедушки, потом «он дал клич по соседям и родственникам» - их у семьи Афанасенко много, и притом долгожителей. А потом поехал по деревням. Николай спрашивал у знакомых о заброшенных домах, в которых могли находиться ненужные старинные предметы, такие как коса, серп или мялка для льна.
Евгения рассказывает про жизненный путь некоторых вещиц:
- Почти все, что есть в «Избе», принес папа (кроме костюмов, – они воронежские). А эту ступу он из огня практически вытащил. В каком-то доме умер старый человек, и ненужное хотели сжечь, а папа ехал мимо и заметил. Ступу успел забрать. А ведь если представить, из какого дерева она сделана?! Сколько самому дереву было лет, и сколько ступа прослужила… А вот ковер в «детском уголке» – настоящий, домотканый. Судя по узору, скорее всего воронежский. Возраст еще не определили. Его я нашла в заброшенном доме поселка Ладное. Для меня он очень большую ценность представляет, ведь таких ковров мало осталось. Это большая редкость.
В коллекции есть сборник Некрасова, напечатанный в 1909 году. Его дала Жене ее мама, очень любившая читать. Она работала учительницей ИЗО и просила школьников приносить ей ненужные книжки. Любовь к литературе процветает и в семье Евгении. Особенно – любовь к сказкам:
- Моя мама сама писала сказки. На ее последний день рождения мы с семьей подарили ей 20 книг – собрали все ее произведения. Еще, когда мои дети только-только родились, у меня сразу появилась потребность петь им колыбельные. Когда двойняшки подросли, стала рассказывать сказки – самые простые и любимые: про Колобок, репку, курочку Рябу. Постепенно перешли к книжкам. Им всегда нравятся иллюстрации. Скоро начну читать и мамины книжки.
Постепенно музей Евгении пополняется интересными деталями. Иногда вещи приносят жители Семилук и Воронежа.
В «Избе» пахнет древесиной и краской. В «красном углу», который еще называется кутником, висят старинные иконы. За столом, обращенным на юго-восток, сидит русая женщина, смешивает темперу. Плечи ее накрыты теплой вязаной кофточкой, а в руках оживают яркие, красивые, как и сама Евгения, матрешки с такими добрыми глазами.
От мастера к мастеру
Наставник Евгении – Елена Матвеева – «мама» воронежской матрешки. Раньше муж Елены Геннадьевны вытачивал заготовки, а художница их расписывала. Теперь то же самое делается в семье Афанасенко. Муж у нее тоже токарь. О своем учителе Евгения говорит так:
- Это настоящий мастер. Елена Геннадьевна так много знает о костюмах. Она ездила в специальные экспедиции по селам с этнографическим музеем ВГУ, собирала фольклор, изучала историю нарядов. Потом эти знания передавались и мне.
Женя бережно достает из стеклянного шкафчика прекрасных «девиц» каплевидной формы, в детально прорисованных нарядах. Этим и отличается народный воронежский сувенир. В основном костюмы на российских матрешках лишь стилизуют под национальные. Столько внимания их одежде, сколько в Воронеже, куколкам обычно не уделяют. Художница объяснила, что «эта матрешка – не просто сувенир, а еще и объект изучения именно настоящего воронежского костюма».
В ручки матрешкам Женя вписывает самые простые вещи, чтобы не перегружать образ: хлеб, яблоко, кринку с молоком, гармошку, ведро, чайничек, баночку меда…
- Мне кажется, - делится Евгения, - чем спокойнее, тем лучше и правдоподобнее.
Каждая куколка у нее неповторима:
- Если цель – заработать и сделать вещь быстрее, все матрешки будут одинаковые. А мне хочется, чтобы каждую работу рассматривали. Пусть они, в принципе, в похожих костюмах, но все равно – у каждой свое лицо, что-то свое в ручках. Это уже интересно.
Еще Евгения вспоминает:
- Иногда просят, например, в ручки матрешке посадить кошечку – за это я берусь. Но бывает, что заказывают изобразить сувенир с какой-нибудь бутылкой водки. На это я не соглашаюсь никогда. Ну для чего? Такое, по-моему, не смешно, потому что матрешка – народное творчество. Пошлое рисовать не хочу и не буду – все тихо, скромно, по-житейски, по-деревенски должно быть.
В «Избе» живут и классические, «правильные» матрешки, подаренные Евгении мастером из Нижнего Новгорода:
- Здесь совсем другая технология. Специальные анилиновые краски, ручная лакировка… Чтобы мне так расписать – надо ехать в Новгород и учиться у мастера. Знаете, некоторые говорят, мол, расписали хохлому. Но на самом деле они расписали всего лишь в стиле хохломы, потому что настоящему ремеслу надо учиться – это очень сложно. Только так кажется: взял кисточку, провел – и все! Главное в народном творчестве – передача техники и традиций от мастера к мастеру, от поколения к поколению.
Евгения хочет расписать матрешку в самобытном семилукском костюме. Это трудно, потому что доподлинно до сих пор неизвестно, как он выглядел – элементы она с единомышленниками собирает по крупицам.
- Девичий наряд почти собрали, женский не получается. Сами взять и «наляпать» не можем. В каждом селе – свой стиль. Но ни фото, ни картин не сохранилось, к сожалению. Мы работаем на энтузиазме, потому что интересно. - улыбается Евгения. – Тем более, есть возможность реализовывать идеи – директор ДК очень поддерживает.
«Муж выточит, я загрунтую, папа зашкурит»
Дома у художницы есть помощники – трехлетние сыновья-двойняшки. Муж ее всегда поддерживает. Он вытачивает все заготовки для Жениных матрешек сам. Папа тоже помогает: деревянную поверхность надо сначала загрунтовать, потом еще и зашкурить – обточить «шкурочкой» (наждачной бумагой), чтобы дерево стало гладким и не впитывало краску.
- Так и получается у нас: муж выточит, я загрунтую, папа зашкурит. Ну а потом – расписываю. После декрета времени на любимое занятие стало больше, прихожу в «Избу» Дворца культуры и работаю,- говорит Евгения.
Евгения и ее муж в 2014 году придумали матанечку - куколку, похожую на матрешку, но с более круглой головкой на тонкой шее. Есть также «мужичок-матанек».
- Недавно Женя вытачивал матаню и нечаянно отсек заготовке голову, а потом выкинул корпус в стружку, - рассказывает Евгения. - Я подняла и говорю: «Ну какой же это брак! Ее ж так расписать можно!». Это уже и не матаня, и не матрешка – что-то новое.
Сейчас муж и жена делают «матань» с выточенными, объемными ручками – со сгибами и кистями.
Дерево в семье двух Жень оживает.
- Мне интересно дальше развиваться, потому что в ручки матрешке можно что-то дать, – говорит художница. – Я готовлю коллекцию матрешек, которые будут держать предметы ремесла воронежских мастеров. Например, настоящие кусочки ткани ручной работы или маленькую керамическую свистулечку и маленькую посудку.
Евгения хочет брать будущую коллекцию на выставки в Вологду и Москву, чтобы матани путешествовали с ней и «показывали разнообразие костюмов и ремесла именно Воронежского края».
- У меня почему-то всегда была тяга к матрешкам и ко всему народному. Первый сувенир сделала в институте. Тогда нам дали свободу воображения – распишите, мол, как хотите: времена года, модерн – что душе угодно. Я постаралась взять именно костюм, хотя от воронежского наряда была далека – приехала из Кыргызстана. Той трехместной матрешкой я была в первый раз очень довольна. Но, конечно, это сейчас бы выглядело смешно – не сравнить с тем, как расписываю сейчас. Потом в книжках увидела матрешку Елены Матвеевой и захотела у нее учиться, - говорит художница.
Евгения рассказала, что идеальный материал для матрешки – липа или ольха, с мягкой, гладкой древесиной. Краски мастерица использует самые разные – на одной матанечке у нее может быть и темпера, и акрил, и гуашь.
Плавные линии, легкие, как летящее перышко. Узоры оживают под кистью Евгении, но «рука в такой работе должна быть твердой».
Вера Алексеевна
