#ДОБРЫЕ ДЕЛА #СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ

2 апреля был Международный день информирования об аутизме. Событие проходит, а люди остаются. Этот репортаж о том, как хардкорная импровизация помогает услышать друг друга в инклюзивном оркестре фонда «Антон тут рядом», который выступает в Александринке и проводит сейшены с иностранными исполнителями.

Автор: Валерия Кац
г. Санкт-Петербург

«Жизнь — это когда живёшь нормально», — корявым почерком написано на стене напротив входа в центр «Антон тут рядом». 

Центр на Невском

На доске, левее, разноцветными кнопками закреплены правила и расписание мастерских: 

зелёными буквами — МОЖНО: пожать руку, дать «пять», пообщаться

красными — НЕЛЬЗЯ: трогать человека, если он этого не захочет

Панораму коридора дополняет пятно из 7 стоящих по-отдельности силуэтов. Трое беседуют. Кто-то прислонился к стене и регулярно делает глотки из кружки. Кто-то беспокойно ходит и бормочет. Лиц не видно. Тёплый свет рассеивается по узкому пространству, которое вытягивается от чёрных слоганов на белых стенах: 

Не обижать — это большое действие

Из-за стойки смотрит администратор:

— Вы на открытую репетицию оркестра?

— Да.

… 

Здесь, в Центре на Невском проспекте 104, по будням работают мастерские —  переплётная, компьютерная, шелкографии и другие.  С утра до обеда слышно, как жужжит швейная машинка и шуршит обёрточная бумага, чувствуются запах сырой глины и аромат борща. Почти домашнего. Ведь для студентов Центра подготовки к трудоустройству работа — второй дом. Или первый. Его открыл благотворительный фонд «Антон тут рядом». 

Фонд создан Любовью Аркус в 2013 году, чтобы помогать взрослым и детям с расстройством аутического спектра выстраивать жизненный маршрут. Проводит курсы обучения «АУ» для родителей. Готовит детей к школьной жизни, а взрослых — к самостоятельной в инклюзивных центрах. 

На Невском студенты, отучившиеся в мастерских на Троицкой, продолжают осваивать ремесло на профессиональном уровне. Фонд предоставляет рабочие места «с гарантией понимания особенностей каждого и бережного отношения».

Гончарная мастерская фонда

В обществе нет чётких инструкций общения с человеком, который вдруг станет странно двигаться в метро или повысит голос. Поэтому инклюзивное пространство — важный шаг на пути к диалогу.  Оно помогает людям с РАС, психологам и художникам, жителям Петербурга и России быть другими и быть рядом — в быту, в общении, в профессии. 

И в творчестве. 

…

18:02.  Рабочий день окончен. Вместо миксера в коридоре слышны маракасы, вместо швейной машинки —  электрогитара. Начинается репетиция инклюзивного оркестра «Антон тут рядом». 

Камерный зал, где проходят занятия, выглядит как ещё одна мастерская —  художественная. 

Репетиция

На противоположных стенах сочными красками нарисованы двухметровые портреты детей, которые смотрят широко открытыми глазами. Такой же, смущённый, но осознанный взгляд заметен и у молодых участников оркестра, подтягивающихся в зал. Их силуэты освещаются неоновыми лампами, зависшими на окнах в форме букв «О», «Т», «Н». 

Кто-то входит в тапочках, кто-то с кружкой. Участники разбирают бонги и бубны, ударные и клавишные. Расходятся как обычно — в полукруг, как обычно — на чёрные стулья.  Атмосферу семейного вечера задают и тёплые рукопожатия,  объятия: не виделись неделю, но уже соскучились. 

Гости на репетиции оркестра

Пока в «семейный круг» не входят гости, устроившиеся сбоку, у стен. Первые 5 минут подготовки «хозяева» зала заняты собой: кто-то настраивает инструменты, кто-то — мысли. Темноволосый парень в чёрном худи, который жмурится и невнятно бормочет, несколько раз оглядывается. На 4-й стеснение переходит в интерес:

— Я Никита. А как тебя зовут? 

Слышна непривычно медленная манера речи. 

Через 10 минут музыканты уже привыкли к новым лицам и приветливо встречают гостей. 

— А у вас квартира съёмная или своя? 

Высокий мужчина в палантине обращается к паре друзей, Саше и Антону,  сидящим с шейкерами на жёлтом диване. Он придумывает вопросы быстрее опытного журналиста:

— А когда не было съёмной квартиры, где жили? А у вас велосипед есть или был?

А ну-ка, давайте, я вас сфотографирую.

Джордж, не приставай к людям.

Иронизирует мужчина в оранжевой кофте, с густыми волосами, как у Говарда из «Теории большого взрыва»

— А я Паша.  Мальчик Паша. Мне ещё 14 нет.

Я просто быстро расту.

Шутник отходит проверять струны на гитаре.

Антон смущается от «допроса».  Находя поддержку в одобряющих глазах Саши, улыбается в ответ: 

— Мы были на концертах коллектива.
Узнали об открытой репетиции и решили сегодня прийти. 

За 8 лет, с открытия, Оркестр Фонда перерос из музыкальной терапии в профессиональный коллектив. Практика общения с инструментами, для многих первая, стала возможностью выступать на Новой сцене Александринки с Антохой МС и Женей Любич. Репетировать с французской певицей ZAZ и путешествовать по городам России. 

Участники оркестра

Но все крупные концерты начинаются с камерных репетиций. Ребята собираются 2 раза в неделю в Центре на Невском: оттачивают импровизацию на стыке джаза и авангардного рока.

Дважды в месяц к ним присоединяются гости: любой, кто хочет играть и общаться. Нужно только зарегистрироваться заранее в соцсетях. 

Начнём с разогрева.

Саша Zender, художественный руководитель оркестра

Последним в комнату входит сосредоточенный парень в чёрных тапочках. Это Саша Zender, художественный руководитель оркестра. С ним здороваются особенно тепло и на «ты». Здесь все на «ты».

Саша громким голосом прерывает шум и разводит руками. 

*Хлопок 

*Хлопок 

*Хлопок 

В пространстве рождается основа мелодии — ритм. Сперва его ловят уши, затем начинает покачиваться голова, подключаются руки. Саша хаотично перемещается по комнате, меняя скорость звука. Темп убыстряется, падает — кто-то фальшивит, хлопает не вовремя. Музыканты и гости сосредотачиваются: пробуют гармонично впускать музыку в ход мысли и, обработав, выпускать её телом.

Особенность оркестра — в импровизационном звучании. По мнению руководителя, оно «даёт свободу самовыражения и помогает раскрыться участникам как в музыкальном плане, так и в общем». Как для профессионального саксофониста и исследователя звуковых деформаций, Саше важно дать возможность высказаться, направить и подсказать. Итоговое звучание — результат фантазии участников.

… 

Основной свет приглушён. Под блеском неона видны устремлённые на руководителя взгляды. В руках Саши — барабанные палочки. Он задает новый ритм. Палочка устремляется к Нине за синтезатором. Мелодия обрамляется звучанием клавиш. Саша переводит палочку на застенчивого Игоря в голубой флиске. Начинает подыгрывать мелодика. Это разновидность губных гармоник с клавиатурой. Игорь играет на ней с 2015 года. Звучат электрогитара — Паша, барабан — Илья, ударные — Лиза. Подключаются гости: дудка, маракасы, бубны… 

Диалог в Оркестре сначала выстраивается внутри. Из 23 участников 50% — нейротипичные, 50% — люди с ментальными особенностями. У всех разный опыт.

Лизе 25. Она закончила музыкальную школу по фортепиано, но в Оркестре уже год и месяц играет на кахоне. 

Илье 36. Он пришёл без музыкального образования и за 3 года в Оркестре научился играть на барабане, скрипке. А ещё Илья пишет стихи и читает рэп. Другие участники его в этом поддерживают.

— С некоторыми дружу. Если ко мне обращаешься по имени, то получается. Но, если есть проблемы со стеснительностью, это подтормаживает.

Илья читает новый трек

Опасение в общении с незнакомцами, с людьми, которые кажутся «странными», или боязнь нарушения личных границ знакомы каждому. Только для людей с РАС преодолевать эти страхи и дистанции сложнее, дольше. Поэтому некоторым, как, например, Игорю, важно обращаться по имени: 

— До свидания, Лера. Лера, а можно я с вами сфотографируюсь?
До свидания, Лера.  

Стеснительность преодолима.

После пристальных взглядов и игнорирования от разных участников последует: «Можно я тебя обниму?»

Илья над вопросом «Ты влюблён?» подумает долго, а ответит честно: «Да. В нескольких девушек».

Один из способов бороться со страхом — общаться через звуки, как считает Саша:

— Музыка в принципе помогает наладить отношения с миром, не только людям с РАС. Звук сам по себе — форма общения. Посредством звуковых волн можно сказать что угодно, музыка же организовывает этот процесс. 

… 

Никита кричит в микрофон. Звук ложится на инструментальный хардкор и не кажется фальшивым. 

Участники Оркестра отбивают ритм уже на автомате, не жалея инструменты, не замечая, какого цвета лампы, кто во что одет и кто где сидит.  Неудобство от жёстких стульев и маленького опыта игры исчезает. Музыканты и гости находят общий язык, чувствуют ритм и друг друга. Единство звуков, скрипящих и завывающих, увесистых и воздушных, как энергетик, расслабляет и заряжает. 

Выплёскивая адреналин, кто-то допускает ошибку — фальшивит. Но в этом оркестре качество измеряется не только точностью звука, но и вовлечённостью участников в процесс. Тем, как удаётся построить громкий диалог, на стыке джаза и рока, от которого коленка дёргается (в хорошем смысле).

Музыканты в процессе игры

Музыка в Оркестре выполняет две функции. Первую — функцию искусства. Бунтарского, ориентирующегося на авангард, а не на классическое звучание. Во-вторых, музыка — язык, с помощью которого люди налаживают общение. 

В аптеке не выдадут рецепт: как преодолеть стеснительность перед тем, кто в чём-то отличается. И если музыка — нужный инструмент для диалога, то в инклюзивном Оркестре Фонда «Антон тут рядом» им умело пользуются. На репетициях на Невском, выступлениях с группой «Аукцыон», на Ночи музеев в Петербурге.

В планах оркестра — заявить о себе побольше,  записать новый альбом.

А пока перерыв:

— Пойдём пить чай!