#ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ОКРУГ

В наполовину вымершем поселке на мысе Шмидта на Чукотке памятников едва ли не больше, чем людей. Местный житель Юрий Дунаев собирает по всей окрестности металлолом и создаёт из него немного наивные,
но оригинальные монументы.

Автор: Андрей Шапран

Юрий Дунаев мечтал летать с детства. Братья его отца были пилотами на Халхин-Голе (советско-японский вооружённый конфликт в 1939 году у реки Халхин-Гол на территории Монголии), где и погибли. Сам Юра с детства увлекался авиамоделированием и, когда пришла пора продолжить образование после школы, выбрал, конечно, авиацию. Но поступить в лётное училище не удалось, даже с трёх попыток. Тогда Дунаев пошел учиться на авиадиспетчера.

Юрий Дунаев на своём рабочем месте

После выпуска – а учился он в Узбекистане – перед ним замаячила перспектива остаться по распределению в республике. Но Юрию, выросшему в соседнем Таджикистане, так надоела бесконечная уборка хлопка, которой было занято почти всё трудоспособное население, что он был готов отправиться куда угодно. Взял на всю стипендию шесть бутылок вина и «договорился» с узбекскими «покупателями», приехавшими за выпускниками. «Двадцать лет я собирал этот хлопок, и он мне надоел!» – вспоминает Юрий.

Следующие «покупатели» были из Тюмени, потом с Сахалина и, наконец, из Магадана. Где он находится, Дунаев не знал, и побежал в учебный класс смотреть карту. Оказалось – на Дальнем Востоке. «Ну, хлопка там точно нет», – решил он. А уже из Магадана получил распределение на мыс Шмидта, что в четырехстах километрах к востоку от Певека.

Пейзажи мыса Шмидта оказались действительно далеки от солнечных степей Узбекистана

Но и там Дунаев не оставил свою мечту о полётах: начал учиться на радиста на «ИЛ-14». Увы, вскоре экипаж из Певека, летавший на аналогичном самолёте, разбился на Шантарских островах, и «ИЛ-14» стали убирать из авиации. Тогда Дунаев решил переквалифицироваться радистом на «АН-12». Но потерпел крушение и он… Потом был «МИ-26» – с вертолётом опять не повезло: в то время от радистов в авиации решили отказаться. Так и работает Дунаев авиадиспетчером. Хотя сейчас на Шмидта садятся только вертолёты, да и то нечасто.

Андрей Шапран

Поделиться фото

«У нас вся страна находится в восточном полушарии, и лишь самый край Чукотки – в западном. Об этом мало кто вспоминает!» – рассказывает Юрий. И он решил напомнить об этом – установив памятник 180-му меридиану, который разграничивает восточное и западное полушария.

Это было ещё в советское время, и местное партийное руководство его творчество не оценило. Сначала стелу из цифр, составляющих число 180, заподозрили в аллюзиях с водкой («Что ещё за 180 грамм?!»), потом придрались к колористике: автор покрасил памятник в белый, синий и красный. «Это российские цвета, наша история», – оправдывался Юрий. Но в то время единственно возможным цветом был красный. «Клади партбилет на стол!» – потребовал первый секретарь райкома партии. Но Дунаев в КПСС никогда и не вступал, так что угроза осталась невыполненной.

Скульптура «180 меридиан» могла бы стоить Дунаеву партбилета, если бы он был партийным

Чтобы поставить стелу точно в месте прохождения 180-го меридиана, скульптор-любитель договорился с капитанами ледоколов «Арктика» и «Ермак», а также с экипажем самолёта «ИЛ-14». В назначенный день суда встали на якорь в условной точке прохождения меридиана, а «ИЛ-14» загрузили огнетушителями с засыпанным внутрь песком и отправили в полёт. Пролетая над ледоколами, экипаж сбрасывал по два огнетушителя в море, и те, как торпеды, вылетали на берег, оставляя за собой след на песке.

Но несмотря на столь тщательно проведенные замеры, памятник решили поставить в стороне: настоящая точка была в заболоченной тундре. Зато теперь он стоит на перекрестке дорог – зимника и летника.

— А Кук откуда на Чукотке взялся? – спрашиваю Юрия. — Он прошел через Берингов пролив, обогнув мыс Дежнёва, и направился по Чукотскому морю вдоль побережья открывать новые земли. И получилось так, что Джеймс Кук первым проложил Северный морской путь с обратной стороны – от Аляски до Мурманска и далее до Англии.

Английского мореплавателя Дунаев изваял из бетона по изображению, присланному англичанами, – причем по иронии судьбы Кук оказался похожим на главу местной администрации.

Основание под памятник Юрий сварил из лопат от снегоуборочного грейдера, справа и слева установил по якорю весом в тонну каждый, а из зимних стоек самолёта «АН-2» сделал декоративные пушки.

Местные жители развлекались, стреляя из них подшипниками, пока молодежь не додумалась добавить к импровизированным «ядрам» песок и гальку – после этого пушки стрелять перестали. А медный судовой колокол подлинный – его Дунаев нашел на берегу моря.

ПО ИРОНИИ СУДЬБЫ БРИТАНСКИЙ МОРЕПЛАВАТЕЛЬ ОКАЗАЛСЯ ПОХОЖ НА ГЛАВУ МЕСТНОЙ АДМИНИСТРАЦИИ

В 1929 году при эвакуации грузов с застрявшей во льдах шхуны «Нанук» разбились двое американских лётчиков – Бен Эйельсон и Эрл Борланд. В 1930 году по решению советского правительства место их гибели получило название «Коса двух пилотов».

«К нам на Шмидт прилетели американцы, и я сказал им, что хочу изготовить и установить памятник. Смотрю, на их лицах приятные улыбки появились, – рассказывает Юрий. – Я попросил написать «Коса двух пилотов» на английском языке и без ошибок, потому что исправить надпись потом будет очень трудно. И они мне написали».

В верхней части памятника, внутри символического изображения горящей свечи, висит колокол, который при силе ветра свыше 5-10 метров в секунду начинает звонить. На этот звук иногда ориентируются местные рыбаки во время тумана.

Архитектор из райкома партии как-то уверял, что при ветре в 20 метров в секунду памятник упадёт. Дунаев поспорил с ним на ящик коньяка.

Скульптор специально попросил американцев написать «Коса двух пилотов» по-английски — исправить ошибку на памятнике было бы очень трудно

«Двадцать метров задуло, я в окошко гляжу – памятник стоит, – говорит Юрий. – Через неделю прихожу в приёмную, а он мне: «Нет, он всё равно должен упасть! Тридцать метров!» Дует тридцать метров. Я принёс данные: такого-то числа скорость ветра – 30 метров в секунду. Тот: «При тридцати пяти упадет!» Я спрашиваю: мы же спорили на 20 метров?!»

Архитектор не знал, что в основании памятника закопаны десять контейнеров по тонне каждый, а в металлические балки вставлены 20-метровые рельсы от узкоколейки, оставшиеся со времен чукотского ГУЛАГа. «И никаким ветром это сооружение согнуть невозможно», – гордо заявляет его автор.

Адольф Эрик Норденшёльд был первым, кто прошел по Северному морскому пути в 1878-1879 годах. По дороге он останавливался в Певеке, а в районе Северного мыса был зажат льдами и дрейфовал, пока не освободился из ледяного плена.

В строительстве памятника помогали местные старатели. Их услуги Дунаев по традиции этих мест оплатил «жидкой валютой» – водкой. А большой буй, из которого сделан глобус, военные обнаружили в море. Сначала решили, что внутри – шпионская аппаратура, но после проверки выяснилось, что буй пуст, и он достался скульптору. Теперь на нем нанесена траектория Северного морского пути, а вокруг – всё те же цепи и якоря.

Андрей Шапран

Поделиться фото

В 1993 году на Чукотке проходила международная экспедиция. Тогда вылетевший по маршруту Шмидт-Лаврентия вертолёт с французами разбился, погибло восемь человек. Монумент Дунаева появился спустя два года, в 1995 году: из Москвы была дана команда «Чукотскому автономному округу установить что-то вроде памятника».

«Я смонтировал его из бронированного лобового стекла самолёта «ТУ-16», – говорит Юрий. – По центру - сквозной крест, сбоку – восемь шлифованных полудрагоценных камней, по количеству погибших в авиакатастрофе».

Меня часто спрашивают, получил ли я деньги за свои памятники – особенно за тот, который поставлен американцам. Нет, ничего! – смеется скульптор. – Каждые пять лет я их крашу. На «Косе двух пилотов» декоративным элементом является цепь. Тридцать метров мне пришлось спрятать – закопать – на случай кражи. У памятника французам цепь однажды украли. Кому и зачем она могла понадобиться? Спросили бы меня, я бы сам отдал: с цепями на нашем побережье проблем нет».

В творческих планах Дунаева – памятник английскому и русскому мореплавателю Иосифу Биллингсу. Сложность заключается в том, что его изображения до наших дней не сохранилось. Но Дунаев обязательно что-нибудь придумает.

Юрию Дунаеву не нужна ни слава, ни деньги – он считает, что о погибших лётчиках и известных мореплавателях прошлого должна остаться хоть какая-то память.

Понравилась работа? Голосуйте за неё лайком!